Я долго мечтала увидеть аэростаты на рассвете. Я хотела, чтобы шаров было много и они пролетали прямо у меня над головой.
Подъём в пять утра. Несколько глотков воды. Одеваюсь теплее, накидываю джинсовую куртку и беру ключи от скутера. Сегодня он под номером «пять» — моё счастливое число. Настраиваю зеркала, включаю навигатор, который показывает путь до заранее спланированной точки обзора. На карте написано «отличный вид на восход с аэростатами». Что ж, поехали.
На улице тихо и темно. У дороги горят фонари. Скутеры с иностранцами обгоняют меня. Я не особо тороплюсь — ехать всего шестнадцать минут, а обзор должен быть хороший. Свернув с основной дороги, я попадаю в пыльную тропу: по обе стороны чёрные кроны деревьев, а от проезжающих изредка машин остаются клубы песка. Теперь освещение тянется тонкой полоской только от моего байка. Я доезжаю до искомой точки — и там ничего нет. Вокруг меня — темнота. Еду назад и проделываю путь заново: может, я что-то упустила?
Вдруг, среди всей давящей страшной ночи с наконечниками храмов в небе, появляется местный парень на байке. Он испугал меня.
— Куда едешь? Смотреть рассвет?
— Да.
— Могу подсказать короткий путь, я вижу ты потерялась.
— Сколько стоит?
— О, нет, деньги не проблема. Я художник, купишь мои картины?
— У меня нет денег на картины.
— Тогда это стоит пять тысяч кьят.
— Могу дать только пятьсот.
— Нет, на эти деньги я даже не смогу купить воды.
Оставляю художника позади и еду на поиски искомой точки. Начинает светать. Я снова ничего не нахожу. Вокруг ни одного иностранца, чтобы спросить, куда ехать, но вновь появляется местный — снова также внезапно и он снова художник. Только требует он уже десять тысяч.
Оставляю скутер. Я должна найти какое-то место, откуда есть обзор. Начинаю бежать, уходя всё дальше от главной дороги: за штаны цепляются мелкие колючки, веточки и репейник. Смотрю вокруг и из-за освещения ничего не вижу. От отчаяния я начинаю хныкать: неужели я проделала весь путь зря? Бегу вперёд, словно избалованный ребёнок, который хочет что-то увидеть, а ему не дают. Вокруг меня храмы, на которые нельзя забраться: их закрыли около года назад. Впереди одни тёмные очертания деревьев. Я плачу от досады, бегу... и вдруг останавливаюсь.
Прямо передо мной возникает холм — и я до сих пор недоумеваю, как его можно не заметить среди деревьев. На нём нет никого и ничего, только лишь старые кирпичи и пара травинок. Вытерев слёзы, я взбираюсь наверх и жду рассвета в тихом одиночестве. Поют птицы. Через несколько минут приходит пожилая пара из Британии с местным гидом, который спрашивает у меня, как я нашла это место: ведь о нём никто не знает. Шары медленно пролетают над нами, пересекая восходящее солнце. Я смотрю на плетёные корзины в бинокль. Утренняя дымка делает цвета рассвета острожными, мягкими, светлыми. Кончики храмов разрезают туман. Я понимаю, что этот холм — чудо, которое случается с теми, кто в него верит.
Парень то с картинами ехал?)
В том и дело, что нет)
Замечательно!
Мерси!