Из цикла рассказов "Записки о чешской столице"
(История основана на реальных событиях, с элементами художественного вымысла)
Возвращались из Зальцбурга мы на «аутобусе», жевали «рохлик», смотрели в «окенко». Испытали все прелести европейских асфальтовых покрытий, продолжая наслаждаться братско-славянским гостеприимством в Праге.
Ели кнедлики ( блинчики из хлеба), «зеленину» (овощи), «зверенину» (мясо), пили конечно пиво, благо транспортное средство, которое доставило нас прямиком к родине Моцарта, на обратном пути вышло из строя в силу нашей излишней помощи пешим попутчикам. Все время в дороге Агнежка и Милош, говорили на чешском языке, что совсем не странно, так как мои чешские друзья были коренными пражанинами.
Как трогает чешский язык. «Летадло-самолет. «Рыхлик» - скорый поезд, «рохлик» - рогалик. «Будик»- будильник, «Вонявки» - духи. Часто видишь на домах в центре: Здесь быдлил Ярослав Гашек», или сам Кафка. О чудо! быдлил, видите ли, он здесь. Наевшись до отвала в пражских ресторанах, я окончательно пристрастился к южно-моравскому рациону. Все ругают кнедлики (это, для тех, кто не знает, что-то вроде мокрого хлеба, особым способом вываренного), а мне они понравились. Ранним утром мы окунулись в объятия древнего города.
Прага великолепна! Только отреставрированная Европейским семейством. Будучи избалованной имперским духом, она с радостью окунулась в «империю 21 века» - называемую Евросоюзом.
Злата Прага прелестна. Туристов больше, чем людей. На Карловом мосту пробки из азиатов, похожие на очереди голодающих. Все рестораны в центре переполнены, несмотря на цены, которые в районе от старого города до Вышеграда, норовят укусить.
Майская погода в Праге настраивает на мажорный лад. Легкий теплый ветерок, что-то шепчет на ухо, надувает паруса из курток и плащей праздно гуляющих прохожих.
Мы же укутавшись потеплее, тоже решили покинуть каминный уют пятизвездного отеля и насладиться звездным пейзажем чешской столицы.
В компании из трех человек мы прошагали от шумной Вацлавской площади, насладились ароматами Староместкой, заглянули в пару модных бутиков на Парижской улице, и, выпив по кружечке «Пльзеня» у Карлова моста, окунулись в атмосферу новоместкого квартала.
Недолго бродив средь узеньких улочек мы наконец, нашли то, что нужно. Попав в модное и вместе с тем уютное заведение с вывеской ресторан «у Флеку».
(названное по имени купца Флековского которому принадлежал дом) Просторные залы, напоминавшие больше покои средневекового магната. Языки пламени игрались в глубине старинного камина. Спустя некоторое время наш стол был укрыт волшебной скатертью из напитков и съестных блюд. Наелись как последние троглодиты. Напились всласть настойки, ласково именуемой чехами «бехеровочка». Правда, перед этим мы весь вечер неустанно слушали умиротворяющие чешско-немецкие марши, которые играл на аккордеоне очень пьяный чешский усатый дедушка одетый в мундир первой мировой, с влажными от пива глазами. Позже немцы пели «катюшу». Мы же удивленно хлопали глазами, и почти плакали от сорта «номер тринадцать». Вскоре нас осталось двое, или было бы точнее сказать мы остались вдвоем, с Агнежкой. Милош будучи истинным пражанином встретил в «господе» ( так между собой чехи называют пивные) своего старого приятеля и продолжил ритуал пенного напитка в купе с хорошим настроением и душевной обстановкой. Я же как истинный джентльмен решил проводить девушку до дома.
Провожая Агнежку, мы встретили на пути одного «Елвиса Пресли» и пару бравых солдат Швейков (так как, по моему глубокому убеждению, других в Чехии не бывает). Если бы все солдаты были сродни персонажам Гашека, навряд ли бы мировые войны когда-нибудь состоялись. Но не будем о грустном.
Пройдя несколько кварталов в полном молчании, мы сделали небольшую остановку, на одной из чугунных лавок Карловой площади. Нет ничего прекраснее ночных бесед под звездным чешским небом. Я смотрел на нее. Она продолжала молчать. Тогда я, подавшись эмоциям, больше не мог владеть собой и стал спотыкаясь говорить все, что хотел сказать за этот вечер. Я говорил настойчиво, уверенно. Она к моему удивлению смотрела на меня и внимательно слушала мой полночный бред.
- Я знаю - сказал я, что в моем положении мне глупо на что-либо надеяться. У тебя своя жизнь, здесь в Праге, у меня своя в России. Я ничего не жду. Я доволен тем, что имею возможность высказать все, что я носил в душе. Агнежка, я хочу вам, нет тебе сказать, что я, …что я… Я хотел, было продолжить, но не успел. Наш разговор прервал шум английских туристов, которые, взобравшись на крышу советской легковушки, что-то весело отмечали.
Она, повернув ко мне голову, разнообразила беседой мой отчаянный монолог.
- Да -сказала она. Мне не раз приходилось слышать признания. Вы правильно сделали, что обо всем рассказал именно сейчас. Казалось бы, что может быть прекраснее любви!
Но нет ничего ужаснее, когда не любишь сама. Мне кажется, что после этого вечера я не смогу вас видеть рядом с собой, хотя бы какое-то время. Подумать только, ты так мил и обходителен, а я виду себя как избалованная вниманием актриса. Но пойми меня мой дорогой друг, что, обманув тебя сейчас, мне придется расплачиваться за этот обман своей жизнью.
Я, с трудом сдерживая головокружение, поблагодарил Агнежку за откровение, но к своему большому сожалению был вынужден прервать ночной разговор, к тому же голова к четырем часам утра отказывается на вторжение мыслей извне.
Опуская банальности, лишь с горестью добавлю, что подобный порыв чувств, она приняла как результат вечерних посиделок в гостях «у Флеку». Настояв на возвращении этой темы в лоно разговора в более подходящее время, я с потухшими глазами и тревожным сердцем, проводил ее до апартаментов, справедливости ради отмечу, что нечто подобное со мной случалось в России.
Пожелав Агнежке спокойной ночи и удостоившись дружеского поцелуя в щечку, я грустно побрел вдоль аллей «нового города», рассуждая о тайном смысле моего неуклюжего признания. Я попрощался с ней, не надеясь увидеть вновь.
Чувствуя необъяснимый восторг сделанного мной признания, я не мог понять, действительно ли я был без памяти влюблен в эту очаровательную пражанку, либо это все результат мимолетного увлечения, а может быть, роковая красота Праги бессовестно влюбила в себя и заставляла признаваться в любви к себе посредством этой милой девушки.
Чтобы ответить на этот и многие другие вопросы моего странного вояжа требовалось время, а оно все быстрее приближало меня к открытиям нового дня, к новым знакомствам и новым признаниям. Но пока ночь не покинула пределы чешской столицы, я медленно шел в направлении гранд-отеля «Европа», наговаривая себе под нос свое новое творение, как память об этой долгой ночи:
Не такой во сне я видел Прагу
И лица ее другой овал.
Образ твой испил я словно брагу,
Утопив среди кривых зеркал.
У нее, я не просил ночлега,
И всю ночь бродил среди церквей,
От любви в России долго бегал.
Здесь с любовью встретился своей.
Осушив бокал хмельного пива,
Я мечту случайно повстречал,
Ей сказал при встрече «- Ты красива!»
И всю жизнь, я о тебе мечтал.
А потом вдвоем на Староместкой
Мы сидели, замыкая круг.
Я хотел назвать ее невестой
Только знал, что я всего лишь друг.
Эти строчки еще несколько раз пронеслись в моем сознании, до подхода к «ночным покоям». В твердой уверенности, что завтра все встанет на круги своя, я в спокойном расположении духа встретил очередное доброе пражское утро.
Плотно позавтракав супом с лапшой и солеными кнедликами, я вышел на утреннюю прогулку улыбаясь во весь рот встречным лицам счастливых людей, которые вместе со мной утоляли жажду сладким пражским коктейлем, из эмоций, чувств, впечатлений, с легким горьковатым привкусом. Я брел куда-то вдаль и не о чем не думал. Я шел так медленно насколько мог, вдоль вишневых деревьев, по весне усыпанных россыпью белых цветов, потому что по Праге нужно ходить не спеша, вдыхая аромат жареного миндаля и каштанов на вечных улицах, которые что ни говори сумели победить время.
Кросафчег!)))
Нереально